Ш-шурх! Загребаю ногой сухие кленовые листья. Бог его знает, как они здесь оказались. Ценный биоматериал всегда кропотливо собирают роботы-уборщики и отправляют на вторичную переработку. А тут – такое богатство!
Ш-шурх-шурх.
Воровато оглядываюсь, залезаю в листья по щиколотку. Сюда, в закуток между высоким бетонным парапетом и лестницей, ведущей к двери подъезда, их намело порядочно. Зажмуриваюсь от удовольствия.
Шурх-шурх. Прямо как в детстве! Глупо хихикаю.
Через минуту открываю глаза и натыкаюсь на ледяной, словно айсберг, взгляд соседки.
– Здравствуйте, – сдержанно говорит она. Губы недовольно поджаты. Наверное, в ее глазах я выгляжу полным идиотом.
Надо же, такая молодая, миловидная, а выражение лица уже… ну не знаю! Как у видавшей виды семидесятилетней работницы регистратуры, что ли.
Выдавив в ответ что-то невразумительно-дружелюбное, взбегаю по лестнице, придерживаю дверь. Но девица демонстративно утыкается в наручный гибкий коммуникатор. Не хочет, значит, ехать в лифте с таким психом. Ну и ладно.
Нажимаю кнопку, жду. Дом-точка, единственный подъезд, и лифт в доме всего один. С сорок пятого этажа он тащится вниз занудно и неспешно.
Странная прихоть тянет меня на черную лестницу. Благо живу я только на шестом. Поднявшись на пару пролётов, выглядываю в окно.
Соседка неподвижно стоит на коленках посреди кучи листьев, прижимает к себе целый их ворох, не опасаясь испачкать дорогое светлое пальто. Отсюда не видно, но наверняка улыбается.
Вот так и суди о человеке по мимолетному впечатлению.
Забавно.
***
Вечер проходил в обычном режиме: забеги до холодильника, доработка мелких заданий от начальства, просмотр новинок киноподписки. График у меня более-менее свободный, почти всё можно делать удалённо. С одной стороны – это здорово: я почти свободный человек. С другой – начальство твердо уверено, что я с энтузиазмом жажду решать рабочие вопросы по графику 24/7.
Уже почти собрался спать, а точнее просматривать ленту новостей час или два, валяясь при выключенном свете под одеялом, как вдруг раздался звон разбитого стекла.
Звук шел со стороны балкона.
Птица? Да нет, темно уже.
Для камня с улицы высоко…
Пуля!
Точно! Как в любимых мною киношках начала века.
Используя почерпнутые из фильмов знания, я отключил с коммуникатора свет, чтобы не быть хорошей мишенью, и начал красться к источнику шума.
На улице было тихо.
Блин, напридумывал себе!
Я выпрямился. И тут всё огорчение от несбывшегося приключения моментально улетучилось: за застекленной перегородкой что-то шевельнулось.
Спина и виски вмиг заледенели, всё тело налилось тяжестью. Я медленно сделал шаг назад. Нет, не почудилось! В свете уличных реклам (фонари уже давно стали не нужны), матово отсвечивая, на балконе выпрямлялось что-то большое и тёмное. Совсем не похожее на случайного грабителя или волшебную фею-крёстную.
С трудом проталкивая воздух в лёгкие, я тихо-тихо сдвинулся еще на полметра ко входной двери. В сознании лихорадочно боролось первобытное желание включить свет и мрачное понимание, что он не прогонит ужас, но однозначно сделает меня приманкой для непонятной чужеродной фигни.
– Стой, – услышал я тихий и какой-то неживой голос. Волосы, которые до того просто стояли дыбом, начали экстренно седеть.
Броситься к двери? Если я сейчас разблокирую замок с браслета, он защелкает и точно привлечёт внимание. Успею выскочить или нет? А остановит ли дверь ЭТО? Учитывая, что оно и так меня видит.
Ладно, хотя бы уравняем шансы.
С трудом сглотнув, тронул экран коммуникатора. Он ярко вспыхнул во мраке. Готовясь к самому кошмарному исходу, я зажег свет.
Ничто не метнулось через комнату, норовя добраться до моих тёплых внутренностей. Не потянулись по дешевому бежевому ковру зловещие щупальца. Но мрак на балконе остался всё таким же зловещим, неясно очерчивая чужеродную фигуру.
Линзы дополненной реальности тоже оказались бессильны. Либо на незнакомце не было одежды и прибамбасов со знакомыми ярлычками, либо требовалось устройство помощнее, чтобы их считать.
Я нажал иконку разблокировки дверного замка, сдвинулся еще на шаг к выходу. Один прыжок и свобода!
– Покажись, – героически бросил я. Получилось тихонько и надрывно.
– Не беги, пожалуйста, человек, – всё так же механически пробормотала темнота. – Я пришел с миром!
Так… обращение «человек» точно не сулит ничего хорошего. С миром оно там или нет.
– Пожалуйста! – повторил незнакомец, но выходить на свет не спешил.
– Ты кто? – я уже прижимался к двери левым плечом.
– Я – представитель иной цивилизации. Не хочу, чтобы мой вид тебя шокировал, и ты убежал. Мне нужна помощь. И тебе тоже.
Мне-то точно нужна. Медработник с успокоительным. Или психиатр с парой крепких санитаров.
– И почему ты пришел ко мне? – уже давно стоило с воплями бежать по лестнице, как есть: босиком и в растянутом спортивном костюме. Но проклятое любопытство…
– Ты можешь помочь. Можешь защитить свой мир от грядущего вторжения.
–Я?!
Бредовость сказанного настолько зашкаливала, что на ее фоне отступил даже страх.
Конечно: посредственный программист – гроза засланцев из космоса! Дешёвенький какой-то сюжет.
– Ты уже передумал убегать? – спросил пришелец. Как мне показалось, с надеждой.
Ситуация была настолько сюрреалистичной, что я наконец просто поддался и поплыл по течению.
– Ещё не знаю. Ты очень страшный?
– Ты задаёшь сложные вопросы. По меркам своего вида я вполне среднестатистический.
– Ладно, вылезай. Только медленно.
Вот я дура-ак!
Когда чужой застенчиво пролез в балконную дверь, я пожалел, что не остановился на предыдущей версии контакта. Больше всего пришелец напоминал большую длинную мокрицу. Вдоль всего тела шевелились недлинные пушистые ножки. Верхнюю часть туловища гость держал вертикально, и на ней крепилась маленькая голова на тонкой гибкой шее, непрерывно находившаяся в движении. Четыре верхние конечности были подлиннее и заканчивались целой бахромой трепещущих отростков.
И никаких тонн слизи, сопровождающих каждый уважающий себя фильм про пришельцев.
– Ну что, я страшный? – поинтересовался он. Ехидничает, что ли?
– Сойдёт, – не остался в долгу я, не спеша покидать прихожую. – А как мы разговариваем? Или вы уже выучили наш язык?
– Вот тут переводчик, – инсектоид похлопал себя «рукой» по бугристой пластине на животе. – Готов слушать?
– Ну, давай, – сдался я, присаживаясь на ближайшую тумбу. Напряжение схлынуло, оставив только слабость и нездоровый интерес.
– Что давать? – не понял чужак.
– Рассказывай, говорю, – я махнул рукой, стараясь не концентрировать взгляд на беспрерывно подёргивающейся голове мокрицы. От этого начинало укачивать.
– На вашей планете есть ресурсы, которых очень не хватает нам. Многие проголосовали за честную торговлю, но большинство склонилось к тому, чтобы внедриться в ваше общество незаметно, выявить его ключевые особенности и полностью взять планету под контроль. Я как раз из тех, кто хочет мирного сосуществования.
– Ну, допустим. А я-то что могу? Это тебе надо было на какой-нибудь правительственный объект падать.
– Возможно, у вашего правительства есть некие договоренности с нашим. Что-нибудь о неприкосновенности определенной группы людей. Мне это доподлинно не известно. Но я точно знаю, что официальные контакты были.
М-да, не такие уж, видно, и официальные. Подобные новости я бы не пропустил.
– И что ты от меня хочешь?
– Мои соплеменники загрузили в программу линз дополненной реальности фильтр, заставляющий вас видеть их как людей. Тебе нужно пробраться в центр анализа и обработки данных и удалить эту программу. Выйдя из тени, народ глауто вынужден будет действовать официальными путями. Начнётся торговля, на полноценную войну никто не решится.
– А почему ты считаешь, что я смогу попасть в этот центр?
– Это не должно быть сложно. Если уж туда смогли пробраться представители иной расы, чтобы загрузить данные.
– Ну, знаешь… – я задумался. Все было как-то нереально и очень похоже на сюжет очередной «Войны миров». Только низкобюджетный.
С другой стороны, кому не хочется спасти мир?
– Если все линзы перенастроены, почему я тебя сейчас вижу? Я ведь их еще не снимал.
– У меня нет прибора, заставляющего программу распознавать ошибочный визуальный образ.
– А люди без линз? Они ведь в любом случае будут видеть инопланетян!
– Их единицы. Тем более, в вашем большом городе. Рекламодатели, которые выводят в дополненную реальность свои сообщения, позаботились об их бесплатной раздаче. Вспомни, чуть ли не при каждой покупке сверх определенной суммы бонусом идет дополнительная пара.
А те, кто увидит? Ну что ж, даже не все расскажут об этом. Представь, ты заметил в толпе пришельца, но окружающие никак на него не реагируют. Станешь кричать, привлекая внимание, или поскорее пройдешь мимо?
– Ты очень много знаешь о Земле.
– Поверхностные наблюдения, не более.
– Я вряд ли справлюсь один.
– В твоём доме живет человек, который тоже не против помочь. Я пригласил его на несколько дней раньше.
Я почувствовал себя несколько уязвленным. Но вслух только саркастически пробормотал:
– Какое неожиданно-удачное совпадение!
– Не совпадение. Я специально выбирал так, чтобы вам было удобно контактировать.
– Нафига вам вообще внедряться, если слежка и изучение и так на уровне?
– На-фи-га – это «зачем»?
– Да.
– Слежка за жилыми кварталами проще. Центр же весь рябит информационным фоном, а ключевые объекты именно там.
– Ладно. Допустим. И кто ваш второй агент?
– Тридцать шестой этаж, окна на парк.
– А поконкретнее? Ты хоть знаешь, сколько там квартир?
– Что такое квартира?
– Ну, жилой блок. Для одного человека или семьи.
– Не знаю. Там тоже живет одиночка. Женщина. Молодая.
– Красивая? – заинтересовался я.
Инопланетянин весь как-то передёрнулся.
– Не хуже тебя, – наконец дипломатично выдал он.
Да уж, утешил.
– Ее окно хотя бы которое по счету?
Чужой задергался особенно активно, заскрипел и наконец неуверенно пробормотал:
– Второе. Вроде бы.
Уф, уже легче. Значит, самая крайняя квартира на тридцать шестом. Интересно, кто там?
– Давай я настрою твои линзы, чтобы ты мог видеть моих соплеменников, – отвлек меня от раздумий ночной гость. – Да не снимай! Просто смотри сюда!
Он отсоединил от пластины на животе нечто похожее на стилус для художественного планшета. Из устройства ударил тонкий луч света. Поочередно посветив мне в каждый глаз, мокрица довольно задёргалась.
– Вот и всё. Мне пора. Программа для загрузки – у второго человека. Чем скорее вам удастся воплотить наш план, тем лучше!
Чужак дал задний ход и начал потихоньку втягиваться обратно на балкон.
– Стой! Что, и все? Выдал задание, а дальше «мучайтесь сами»?
– Я и так сильно рисковал, дважды вступив в контакт с непосвященными людьми.
– Ну, ёлки-палки! Это ведь какая-то ерунда!
– Желаю тебе удачи, человек! Успех предприятия – в наших общих интересах.
– Блин!
Но инсектоид уже выбрался сквозь разбитое стекло наружу. То ли уполз по стене, то ли его ждал корабль. Остался только ледяной сквозняк и ощущение полной беспомощности.
Ладно, пойдем знакомиться со вторым агентом.
Даже белого кролика в провожатые не выдали… безобразие!
Нацепил тапочки, выскочил на лестничную площадку. Уже добравшись до лифтов спохватился, вернулся в квартиру. Всё-таки к женщине иду, надо бы переодеться.
Заглянул в шкаф.
Фыркнув, сходу отмел строгий костюм для встреч с важными клиентами. Красивый, наглаженный, но откровенно отдающий джеймс-бондовщиной.
Вот, светлые джинсы – самое оно!
Черт! Забыл про это пятно. Еще ведь неделю назад хотел сдать в химчистку!
Так, а эти?
Понятно, эти – только в урну. И рабочие брюки еще как раз сырые после стирки…
Со вздохом вернулся к костюму. Ну всё, теперь еще только розу в зубы, и сразу бразильские страсти. Шпионские игры потерпят.
Надеюсь, дверь откроет не Мария Георгиевна – шумная активистка за пятьдесят, терроризирующая жилконтору и соседей почём зря. Кажется, даже робот-автоответчик при ее звонках испуганно икает.
***
С тихим шелестом двери лифта разошлись в стороны. На одеревеневших от волнения ногах я прошагал к дальней по коридору квартире. Поднёс руку к звонку.
Поздно же! Который час?
Коммуникатор услужливо высветил без пяти полночь.
Прийти завтра? Да нет, смелости не наберусь. И вообще – самое время для игры в подпольщиков.
Коротко позвонил.
Через несколько невообразимо долгих секунд раздались шаги.
– Кто там? – спросил усталый женский голос. Конечно, она и так видела меня на дисплее микрокамеры, заменявшей устаревший «глазок», но представиться не мешало.
– Да это сосед снизу. В смысле, с шестого этажа.
– И-и?
Пауза затянулась.
– Я знаю про инопланетян! – прошипел я в самую дверь, чувствуя себя полнейшим идиотом. – Ну, заговор с линзами и всё такое.
Раздался протяжный вздох. Пару раз щелкнул замок. Дверь распахнулась.
«Не-е-ет! За что?» – мысленно взвыл я.
Теплота айсберга во взгляде, поджатые губы. Знакомое по давешней встрече у подъезда выражение лица.
Хотя, может, не всё так плохо? Взгляд зацепился за маленький букетик скукоженных кленовых листьев на тумбе у входа.
Хозяйка квартиры молча посторонилась, приглашая зайти.
– А меня Дима зовут, – я изобразил дежурную улыбку.
– Вероника, – всё так же холодно, без тени дружелюбия.
Мы прошли на кухню.
– Чай? – девушка, не дожидаясь ответа, выставила на стол две чашки. Я только сейчас обратил внимание, какие тоненькие у нее пальцы. И кожа полупрозрачная. Болеет?
Тёмная толстовка оверсайз только оттеняла бледность. Джинсы, вроде, были те же, что и при встрече. Еще даже не переодевалась? Странно. Кажется, женщинам не очень свойственно ходить по дому в уличном. Или она собиралась уходить?
– Я вас не сильно отвлёк?
– Да нет. Она подвинула мне чай, села напротив и потерла лицо ладонями. Я с удивлением отметил, что собеседница не накрашена. Что же, природа ее внешними данными не обделила.
– Ко мне тут явился сегодня такой… на мокрицу похожий. Сказал, что мир в опасности, надо спасать! – я фыркнул.
– Да, ко мне тоже приходил. С неделю назад, – девушка слабо улыбнулась.
– И что? Вы уже что-нибудь предприняли?
– Думаете, нужно?
– В смысле?
– Почему вы уверены, что пришелец сказал правду? Может быть, эта программа как раз и обеспечивает вторжение?
Вполне жизнеспособная версия, кстати.
– Не знаю. Еще не было времени подумать, – я отхлебнул чай. Ароматный, травяной. Но я такой как раз не люблю. Чай должен быть из чая, а не из сена. – А он вам линзы перенастроил?
– Да. Только я по большей части всё равно хожу без них.
– Противница технологий?
– И без них мозги устают. Еще на этот спам без конца смотреть! Нет уж.
– Так и что, бродят чужие по городу?
– Не видела. Но, честно говоря, могла сознательно отсеять эту информацию. Я работаю с проблемными детьми. А как говорят – чем дольше ты в халате психиатра – тем ближе к больничной робе.
Неожиданно. Может, поэтому она такая полуживая? Занятие-то не из лёгких. Но расспрашивать – не время и не место.
– Может, чужаки просто высматривают таких вот, – она запнулась, коротко глянув мне в глаза, – добровольцев…
«Идиотов» – мысленно перевел я.
– … чтобы воплотить свои планы захвата.
– И что вы думаете с этим делать?
– Ничего, – она сложила изящные кисти и твердо посмотрела на меня. – Если он не врёт, хуже уже не будет. А так, может люди хоть отвлекутся от саморазрушения на что-то важное.
Это прозвучало настолько искренне безнадёжно, что я понял: вот здесь-то и время выехать мне – на белом коне и в сияющих латах. Решить проблемы землян в целом и этой выцветшей девушки в частности. А потом? Даже не знаю. Сорвать поцелуй и эффектно удалиться в закат, наверно. Я же сегодня агент ноль-ноль-семь.
– Знаете, мне сейчас пришло в голову, что можно это проверить. Я загружу программу на свой комп, отрубив его от сети, и покопаюсь в ней. А когда узнаю, что именно она делает, станет ясно: можно верить пришельцу или нет.
На том и попрощались.
***
Полный энтузиазма, я сразу же по возвращении домой приступил к делу. И словно на стену налетел. Программа была сложная, многоуровневая, классом куда выше чем всё, с чем я работал раньше.
Ничего особо инопланетного в ней не обнаружилось. Но привычные строчки кода сплетались в монструозную неведомую хрень, и моя логика просто-напросто пасовала.
Полночи я провел, роясь в базах и сверяя значения участков кода. Правду говорят, что гугл – лучший помощник программиста.
Нашел несколько участков, за которые можно было зацепиться, распутывая эту головоломку. Попутно осознал, что придется изучить и базовую программу линз дополненной реальности. Для начала хотя бы просто просмотреть визуально.
Когда кофе уже перестал пролезать в горло, а глаза будто наполнились песком, я понял, что за один день мне рыцарем без страха и упрёка не стать. Еще несколько дней печальной соседке придётся пожить с ощущением тщеты всего сущего. А потом мы пойдем спасать мир. В любом случае.
Если окажется, что чужак не обманул – будем искать способ загрузить его программу в основную городскую базу. Если врал – попробуем произвести масштабное отключение всех линз, чтобы люди увидели пришельцев.
Интересно, кстати, что творится в других городах? Столица столицей, но вторжение должно быть глобальным, разве нет?
***
Прошла неделя. Я всё больше склонялся к тому, что мокрица сказала правду.
По счастью, с крупными заказами я как раз разобрался, а текучка не отнимала много сил, и можно было уделить мировому заговору достаточно времени.
С Вероникой мы пересеклись только однажды, у лифта. Она как раз уходила, а я возвращался. Рассеяно кивнув, девушка проскочила мимо. Похоже, грядущий захват планеты инсектоидами действительно волновал ее бессовестно мало.
Чем же таким наполнены дни этого хрупкого создания, что глобальная катастрофа кажется мелочью?
Вечером пятницы я снова поднялся на тридцать шестой этаж. Прихватил упаковку дорогого травяного чая. Выбрал самый вонючий. Вроде, для любителей такого пойла – чем сильнее запах, тем лучше.
Вероника, едва кивнув, провела меня на кухню, включила чайник. С интересом принюхалась к подарку, подняла брови:
– Чабрец и лаванда? Интересный выбор.
– Нравится? – с сомнением спросил я. Девушка в ответ только улыбнулась и потянулась к заварнику. Вот чёрт, придётся пить ЭТО вместе с ней. Я надеялся, что она отставит гостинец куда подальше.
– Программа настоящая, – сказал я. – Она действительно просто выборочно корректирует изображение.
– И что теперь? – хозяйка квартиры пожала плечами.
– Ну как, что? Диверсия, спасение мира… всё такое.
– Вас всё еще не оставила эта мысль?
Внутренне я на секунду вскипел. Как, ну как можно быть настолько безразличной? Плевать на себя – подумай о других. Потом вспомнил, что только проблемами других она и занимается. Чуть поостыл. Вслух сказал:
– Нет, не оставила.
– Тогда давайте отключим вообще все линзы. Эффект тот же, и гарантировано никакого инопланетного подвоха.
– Шуму будет, – я задумался. Одно дело чуть-чуть подправить изображение и совсем другое – обрушить восемьдесят процентов рекламного сектора.
– Эти линзы – зло! – Вероника неожиданно громко грохнула на стол чайник с заваркой. Я поднял на нее глаза в недоумении. Откуда столько эмоций?
– В последнее время мне всё чаще приходится сталкиваться со случаями детской шизофрении. Не аутизма, не задержки в развитии, а именно потери связи с реальностью. Линзы официально рекомендовано носить с трех лет, но многие «уникумы» приучают к ним детей и раньше. Ведь это удобно и просто – запустил мультик или игру, и чадо тебя не беспокоит несколько часов. А то, что через несколько недель ребёнок не может отличить – настоящая кошка ходит по квартире или виртуальная, так это ерунда – перерастёт! Но не перерастают.
Если бы вы знали, как трудно вытащить их из этой ямы и как редко удается сделать это в полной мере! Без линзы начинается настоящая информационная ломка. Мир кажется серым, неполным, пустым. Нельзя вызвать уточняющие подписи к предметам, не переливается везде реклама.
Нам с вами этого не ощутить по-настоящему. Мы получили дополненную реальность уже во взрослом состоянии. Но что вы чувствуете, оказавшись на улице без этого устройства?
Я честно попытался припомнить.
Первое действие после пробуждения – надеть «дополнительное зрение». Впрочем, мои линзы еще и с диоптриями: два в одном так сказать.
Как-то раз, помнится, был сильный ветер, и насыпалось мусора в глаза. Пришлось экстренно топать к ближайшей оптике. Это были не самые приятные полчаса моей жизни.
– Дискомфортно, да, – признал я.
– Представьте тогда, что творится с людьми, подсевшими на это с раннего детства. А ведь сейчас тестируют еще запаховые и вкусовые импланты!
– Ну, вкусовые, может, и ничего. Людей, которые вынуждены сидеть на диете они очень выручат.
– По медицинским показаниям – ладно, – смягчилась собеседница. – Но ведь ими будут злоупотреблять все, кому не лень. Пойдёт волна дистрофичных девочек, питающихся одной водой. А люди, включившие себе фоновый запах роз, не унюхают, например, утечку газа.
– Да когда в последний раз были те утечки, – попытался спорить я.
– Это только частный пример. Мало ли вреда от сознательного искажения реальности? Про психологические сбои я и вовсе молчу. Да и сексуальных партнеров человек до сих пор подсознательно выбирает, в том числе, по запаху, хотя давно уже перестал именоваться животным.
– Ладно, я понял. Но сдается мне, глобальное отключение быстро исправят. Да и нам с вами оно сулит немало проблем. Маленький вирус, который, по сути, ничего не ломает – это одно. Глобальная диверсия – совсем другое.
– Хотите значит, быть героем, но только на полшишечки? Чтобы без последствий? – девушка криво ухмыльнулась.
Я обалдел от неожиданной жесткости. Отхлебнул горячий чай. Обжег язык.
Вероника глядела молча, пристально. Саркастическая улыбочка вновь сменилась полной бесстрастностью.
– Можем найти какое-то альтернативное решение, – неуверенно протянул я. Появились сомнения, стоит ли вообще связываться с этой женщиной. Раньше мне казалось, что она – как растоптанный цветок, нуждающийся в защите. Теперь передо мной промелькнул злобный-гений подпольщик. Хотя, какой уж там гений! «Всё отключить»… да это на несколько часов – максимум.
– Например? – она опять усмехнулась, откидываясь на спинку стула.
– Давайте, например, выведем на линзы сообщение, к чему ведет их постоянное использование.
Тут уж собеседница расхохоталась:
– А от курения это помогло? – спросила она.
– Ну, сейчас ведь почти никто не курит!
– Это потому что современные нейростимуляторы дешевле и мощнее. Кстати, встраивание подобных штук в мозг тоже сейчас полным ходом тестируется. Покупаешь абонемент и бодришься, пока не закончатся деньги.
Я представил себе наш мир через несколько лет. Каждый в своей реальности – с выбранными настройками зрения, слуха и осязания. Каждый получает потребную его душе стимуляцию по щелчку пальцев. Работа – лишь способ приобрести вожделенные абонементы. Досуг – пребывание в бреду сродни наркотическому.
Да уж, не инопланетян тут нужно бояться. Или всё это – вообще их происки?
– Нам не отключить всё. Никак. Это же колоссальная управляющая машина!
– Тогда незачем и по мелочи пытаться, – пожала плечами Вероника.
– Для такой диверсии нужно много людей! – я беспомощно уставился в чашку. После нарисованной сознанием картины смиряться с текущим положением дел не хотелось, а решения для исправления ситуации не находилось.
– Давайте позовём жука. Скажем, чтобы завербовал кого-то еще.
– А что, вы можете с ним связаться?
– Да, он оставил мне какую-то штуку на крайний случай. Вам – нет?
Чёрт! Похоже, в этой истории я – второстепенный персонаж.
– Если вызвать его, он скоро появится?
– Понятия не имею.
– Сначала надо понять, куда именно следует внедряться.
– Валяйте. А мне завтра рано вставать. Кстати, спасибо за чай. Он очень… оригинальный.
На том и разошлись.
Почему-то шпионские игры в обществе прекрасной незнакомки казались всё менее привлекательными. Если бы она, скажем, была певичкой в ретро баре, в обтягивающем красном платье с блёстками… Или гибкой ниндзя, одетой в блестящий латекс… А так – сидит себе в растянутой кофте, пьёт гадкий чай, ухмыляется наипаскуднейше и совершенно явно диктует мне, что делать.
И не отвертеться ведь уже! Самому теперь тошно глядеть на дивный новый мир!
Выяснить, где располагается главный контрольный центр, отвечающий за «расширенные медиа», оказалось до обидного просто. Это тупо гуглилось в несколько приёмов. И, словно специально, здание было всего одно, как в каком-нибудь дешевом боевике. Заходи, да устраивай диверсию. И по волшебству рассыплется адская машина, порабощающая человечество.
Конечно, в городах-миллионниках по всей стране хватало своих поддерживающих-перехватывающих центров, но все они носили скорее вспомогательную функцию.
Мне совершенно отчётливо вспомнился «Обитаемый остров» Стругацких. Что-то до боли похожий расклад. И, помнится, там попытки вмешаться ничем хорошим не кончились…
Я никак не мог отделаться от чувства, что меня настойчиво ведут по линейному сюжету без ответвлений и побочных квестов. Ну не бывает так в жизни!
Или наоборот: вот так, буднично, за чашкой гадкого чая планируются и совершаются судьбоносные перевороты?
Конечно, марсианская мокрица на балконе – это не совсем буднично… Да чего уж судить-рядить.
Отправил Веронике короткое сообщение:
«Я всё посмотрел, вызывай марсианина».
Отправил. Запоздало спохватился, что без разрешения перешел на «ты». Хотя, ладно. Может быть, нам предстоит мотать срок в соседних тюрьмах.
«ОК» – мигнул экран коммуникатора. Как всегда, немногословна.
Я взял невесомую пластинку-экран, устроил на запястье, и она мигом обернулась вокруг, словно вторая кожа.
***
Через пару дней, ближе к полуночи, от сообщницы пришло сообщение:
«Ты дома? Поднимайся».
Ага, значит, панибратство ее не ужаснуло.
– Привет, – заулыбался я с порога, всё еще надеясь растопить извечный лёд ее приветствий.
– Заходи, – кивнула она. – Наш вдохновитель уже тут.
Инопланетянин, как ни в чём ни бывало, ошивался на кухне. Сегодня его вид не потряс меня, как при первой встрече. Только голова на длинной шее подергивалась всё так же раздражающе.
– Как ваши дела? – поинтересовался он.
– В смысле, как дела или как успехи в намеченном деле? – с вызовом спросил я.
Тот подумал немного, потряс головой. Нервно переполз на полметра вправо.
– Как ты понимаешь, ваши физические показатели меня не очень беспокоят. Было бы вежливо завести разговор издалека, но я и так рискую, снова появляясь здесь.
– Проехали… Мы выяснили, где находится управляющий центр. Но чтобы в него попасть, нам нужны свои люди там. Хотя бы кто-то один, кто проведёт внутрь.
Гость задумался.
– Одного будет достаточно?
– Чем больше, тем лучше.
– Хорошо. Значит, один.
Я хотел было заспорить, но только махнул рукой.
– Это всё? – уточнил чужак.
– Почему ты вообще сразу не завербовал кого-то, кто и так там работает?
– Я искал программиста-взломщика, и нашёл тебя.
– Что? – и тут меня озарило. – Ты что, так и искал «взломщик», прямо по сети?
– Да.
Я расхохотался. У меня действительно висел в одной из соцсетей статус: «Программист. Хакер. Взломщик. И просто хороший человек». Я повесил эту ерунду почти год назад, оттягиваясь в компании приятелей с бывшей работы. А убирать не стал. То ли от ностальгии, то ли просто по лени.
Хотя… опять не сходится.
– Стой. Но ты же вот к Веронике пришел раньше, чем ко мне.
Та молча сняла с руки коммуникатор, развернула экран.
«Психолог, психиатр. Исправлю вашу картину мира», – прочитал я на ее странице. Прокомментировал:
– Так себе реклама. Дешевенько звучит.
– Хватило, чтобы вляпаться в межмировой заговор, – фыркнула девушка.
– Неужели только за счет «исправлю картину мира»?
– Трудности перевода.
Невесело посмеялись. Инопланетянин вертел башкой, пытаясь вникнуть в происходящее.
Наступила неловкая пауза.
Ну вот, заказали мы третьего сообщника. И всё? Где же план-многоходовка, с отвлекающими маневрами, переодеваниями в обслуживающий персонал и отключением сигнализации?
Я вздохнул, потянулся к заварнику. В ноздри ударил знакомый запах лаванды и чего-то там еще, что чаем называть никак не полагалось.
– У вас есть еще какие-то запросы ко мне? – не выдержала мокрица.
– Ты с какой планеты хоть? – я поднял глаза. Не покидало ощущение, что расклад больше напоминает детскую игру, чем настоящую жизнь.
Чужак поскрипел, защелкал и умолк.
– Что?
– Это название моей планеты. Вам она неизвестна, поэтому доступного перевода нет.
– Ладно. Как ты свяжешься с нами, когда придет время?
Инопланетянин неожиданно шустро протянул одну из верхних конечностей и постучал по экопластику коммуникатора. Я от неожиданности дёрнулся, плеснул горячее пойло на рубашку. Зашипел сквозь зубы.
– Новый человек вам позвонит. Только дайте контакты.
Да уж, если разговоры действительно прослушиваются спецслужбами, нам всем точно хана.
– Сейчас принесу свою визитку, – Вероника вышла из кухни.
Чёрт! Опять вся инициатива достанется ей! Ну уж нет!!!
Я зашарил по карманам в поисках собственной карточки. Нашел. Вид у картонки был не ахти. Я что, постирал брюки вместе с ней? Ну да плевать! Номер читается, этого достаточно.
– Вот, пусть звонит сюда.
Я как раз передавал жалкий клочок инопланетянину, когда вернулась хозяйка. Она мигом оценила картину, насмешливо ухмыльнулась и отложила свои карточки на стол у раковины.
Целых три штуки. Она что, хотела предложить нашему гостю порекламировать услуги психолога среди мокриц?
Эта мысль развеселила меня, и ответная гримаса, смею надеяться, получилась не менее мерзенькой.
– Я ухожу, – объявил инсектоид.
Мы оба промолчали.
– Будешь допивать чай? – прервала тишину Вероника, когда хвост пришельца полностью скрылся за балконной дверью.
– Да нет, пожалуй, спасибо. Слушай, гадость этот твой чай! Несусветная. Что, нормального совсем не пьешь?
– Гадость, – неожиданно согласилась девушка, усаживаясь на табурет. – Но пришлось привыкнуть. Сплю плохо. Врач запретил всё тонизирующее.
Я испытал неожиданный прилив сочувствия. Представить день без чашки бодрящего горячего кофе или чая, заваренного до почти непрозрачного состояния, было неприятно. А целую жизнь?
Вот почему она вечно такая квёлая.
– И как же ты психологом работаешь с такими проблемами? Или одно проистекает из другого?
– Да хрен его знает, – Вероника отхлебнула из кружки, передёрнула плечами. – Ты с лавандой больше не приноси, ладно?
– Ладно, – искренне пообещал я, стараясь не думать, что возможно в ближайшие годы нам светит только тюремный рацион. – А что насчет «целитель да исцелится сам»?
– Ну, я же пока в норме. А питаться на что-то надо.
– Не пробовала найти менее изматывающую работу?
– Пробовала. Я вообще хороший работник, ответственный. За что бы ни бралась. Только дни начинают пролетать… ну знаешь, мимо как-то. Тут я хотя бы чувствую, что делаю что-то полезное.
– Скоро мы наделаем полезного. Так наделаем, что на всю жизнь хватит.
– Да, – вздохнула девушка.
Задушевное общение закончилось, и я тоскливо побрёл домой. Оставалось только ждать.
***
Третий агент позвонил мне уже на второй день. Уж не знаю, как инопланетянин его уломал, но чужак явно имел уникальный подход к каждому «клиенту».
Мужик был полон энтузиазма и организаторских начинаний. Он, от волнения проглатывая слова, начал рассказывать, как и когда всё будет. А когда я попытался остановить этот поток сознания, намекая на возможную прослушку, тот только жизнерадостно фыркнул.
– Я знаю все ключевые фразы, по которым включается отслеживание. И никогда их не использую.
– Профессиональный диссидент, что ли?
– Ну, типа того, – собеседник хихикнул.
В результате этого разговора мы с Вероникой меньше чем через сутки стояли перед Твердыней Врага. Хотя бы таким пафосным образом хотелось выделить серое, длинное, заводского вида здание из скучной повседневности.
Но всё было безобразно рутинно. Кроме того, что ладони потели от мандража, а колени мелко подрагивали.
По лицу спутницы было не прочесть эмоции, но я хотел верить, что ей тоже страшно.
В назначенное время мы были у второй проходной.
Стеклянная дверь-вертушка, строгая немолодая женщина в прозрачной будке у турникета. Некоторые вещи не меняются, сколь далеко вперед ни шагнул бы прогресс.
«Мы внизу», – отправил я сообщение Прохору. Более неподходящее имя для спецдиверсанта космических засланцев сложно было придумать. Но выбирать не приходилось.
«Подождите минут 10-15, задерживаюсь», – пришел ответ.
Вот блин!
Скорее бы уже всё закончилось! Или вместо него сейчас появится отряд полиции?
Я вспомнил, по какому принципу несоциализированная мокрица выбирала соратников и совсем занервничал.
– Он задерживается. Может, свалим?
– Да нет, взялись уж… – Вероника уверенно зашагала к автоматам с напитками. Приложила коммуникатор к терминалу оплаты, выбрала большой капучино.
– Тебе же нельзя!
– Шутишь? Я теперь всё равно вообще никогда не смогу спать, – спутница вымученно улыбнулась. Но, сделав первый глоток, мигом преобразилась. Лицо расслабилось, резкая морщинка у уголка губ почти исчезла.
– Ты – красивая женщина, – сказал я.
Не потому, что она мне действительно нравилась и не с целью пофлиртовать. Просто хотелось сделать что-то хорошее. Напоследок. Кто знает, как всё повернется?
– Ты тоже ничего, – девушка улыбнулась поверх стакана вполне искренне. На верхней губе застыла полоска молочной пенки.
Редкое осеннее солнце пробилось сквозь облака и позолотило тонкую прядь волос, выбившуюся из строгого пучка на затылке Вероники.
Совершенно не задумываясь, я коротко поцеловал ее и отстранился, ожидая резкой отповеди.
– Неожиданно, – только и прокомментировала та.
– Да сам офигел, – честно признался я, и мы продолжили молчаливое ожидание.
Вертолёты и мигалки не появились. Через несколько минут по лестнице вприпрыжку сбежал полный раскрасневшийся дядька неопределенного возраста. Голубая рубашка выбилась из-за ремня брюк и неопрятно трепыхалась при ходьбе.
– Простите за ожидание! – завопил он от самой проходной. – Татьяна Ивановна, это ко мне! Я вам про этих ребят вчера говорил, помните? Мы буквально на час. Им только фронт работ осмотреть.
Толстячок многозначительно подмигнул.
Вахтёрша покивала и уставилась в свой коммуникатор. Кажется, там шло какое-то увлекательное кино.
– Как настроение? – с энтузиазмом спросил Прохор по пути к лифтам. Как будто не на диверсию собирались, а шли собеседоваться на вакансию коммивояжеров.
Меня нервировала его нездоровая активность. Я хотел было буркнуть что-то не очень вежливое, но Вероника опередила меня.
– Боевое, – ответила она, лучезарно улыбнувшись.
Вот что с людьми кофе животворящий делает!
– И у меня! – обрадовался толстячок.
– Давно вы здесь работаете?
– Да уж девятый год пошел. Я, можно сказать, почти от самых истоков тут.
– И не жалко? – не удержался я.
– Что «не жалко»? – удивился тот. – Спасти планету от захватчиков? Да это ж самое крутое! Я о таком и мечтать не мог.
Ну да, он же не знает, что у нас вместо маленькой поправки к программе такая лютая комбинация компьютерных вирусов, что от исходного кода – камня на камне не останется! Из программы инопланетянина я взял только одно – способ обойти многослойную защиту системы.
Подруга коротко глянула на меня и постаралась занять провожатого разговором о его чрезвычайно важной персоне.
– А как будем выбираться? – снова вклинился я.
Найдут, конечно. Обязательно найдут. Но не хотелось бы сидеть, сложив лапки, и ждать охрану с автоматами. Еще потрепыхаемся.
– Да как зашли, так и выйдем! Кто там чего заметит? – легкомысленно отмахнулся наш новый друг.
– Ну да, ну да, – с сомнением протянул я. Встретил разъяренный взгляд Вероники. Заткнулся.
И чёрт меня дёрнул ее целовать? Видать, виной всему невольное сострадание на фоне невкусного чая.
Дорогу к серверной я запомнил плохо, а вот сама комната врезалась в память детально.
Холод. Вовсю работают кондиционеры и осушители воздуха. Синеватый ровный свет заливает длинные стеллажи с однотипной техникой. В углу – небольшая рабочая станция. Кожаное кресло без одного колёсика.
Нигде ни пылинки. Ровный гул нагнетает обстановку. Никаких подсказок дополненной реальности. Всё исключительно настоящее, материальное. Такое настоящее, что кажется рисованным.
– Ну что, вводи, – девушка кивнула на рабочее место.
– А там тайные пароли, явки? – обратился я к Прохору.
– Сейчас всё включу! – засуетился тот. Пробежался пальцами по своему коммуникатору. Мониторы замерцали, компьютеры вышли из спящего режима. – Welcome!
Я на негнущихся ногах подошел к столу. Сел, забыв про сломанную опору. Чуть не навернулся. Сквозь зубы прошипел ругательство.
Может быть, не надо?
Флешки жгли карман, как раскаленные угли. Я натуральным образом чувствовал их сквозь плотную ткань.
Инопланетянская, безобидная. И моя собственная, сделанная, чтобы порушить систему дополненной реальности. Так и не смог окончательно выбрать. Но вот теперь пути к отступлению не оставалось.
– Ну? – подстегнул меня голос Вероники. – Ты чего завис? Сейчас придёт кто-нибудь.
Я медленно сунул руку в карман. Вытащу наугад, и гори всё синим пламенем!
Не получилось, различие прощупалось моментально. Флешка чужого была гладенькая, стандартная. А моя любимая – в виде пистолета. Как символично…
Да в конце концов! Целовал я сейчас эту женщину? Целовал. А значит надо устроить обещанную полномасштабную диверсию. Иначе грош цена всем моим словам и действиям!
Еле гнущимися пальцами уложил карту памяти на считывающую платформу. Нажал несколько раз подтверждение действий.
***
– Всё, можем идти, – начал я, вставая. Но освещение внезапно стало тёмно-красным. Со всех сторон раздалась музыка, а с потолка посыпались мерцающие конфетти. Я поморгал, сдвинул линзу. Да, конечно: рисованные.
Помещение тоже изменилось. Огромные стойки с серверами оказались просто стеллажами. А в комнате появились кроме нас еще люди. Все как на подбор представительные, в дорогих костюмах и с вежливыми улыбками. Человек восемь. Нет, девять! Некоторые даже сдержанно аплодировали.
– Принимайте поздравления, – сказал широкоплечий мужчина средних лет, делая несколько шагов в нашу сторону. Блики от алых софитов пробегали по лощеному лицу и идеальной, волосок к волоску, короткой бородке.
– Д-да? – постыдно поперхнувшись, выдавил я. Вероника спряталась за моей спиной, судорожно вцепившись в локоть.
– Именно так. Мы должны принести вам извинения: вы были выбраны для тестирования новой, суперреалистичной игры. Она призвана свести к нулю возможные деструктивные последствия от действий недовольных имеющимся положением дел слоев населения. Снизить агрессию, пустить жажду адреналина в безопасное русло. Наша безоговорочная вина в том, что вы не были предупреждены об участии. Но тогда тестирование потеряло бы всякий смысл. В качестве компенсации каждому из вас будет выплачено денежное вознаграждение.
Коммуникаторы дружно пиликнули.
Я глянул на сообщение банка и обалдел: полугодовая зарплата! Судя по вырвавшемуся у Вероники восхищенному вздоху, её тоже не обидели. Прохор тёрся возле входа и тоже выглядел скорее взбудораженным, чем расстроенным.
– А что насчет инопланетян? Их не было, да?
– Всё, что вы видели – дополненная реальность, интерактивные боты.
– Знаете, сюжет плоховат. Всю дорогу не очень верилось в происходящее.
– И всё же вы здесь. Впрочем, мы постоянно работаем над усовершенствованием.
– А почему для теста выбрали именно нас?
Мужчина в костюме снисходительно улыбнулся.
– Не хотел бы вас обижать, но вы не особенные. Тестирование носит глобальный характер. Не исключено, что ваши соседи сейчас заняты разработкой столь же коварных планов.
– И что – у всех одно и то же?
– Нет, конечно. Существует огромное количество вариаций.
– Значит, мы можем просто уйти? – подала голос Вероника.
– Мы попросим вас пройти небольшой тест по итогам игры. Чисто ради того, чтобы мы могли сделать её лучше. Это займёт не более получаса.
***
Из здания мы с Вероникой вышли вместе.
– Что скажешь? – спросил я. Ощущения были противоречивыми. Адреналин улёгся, оставив после себя лёгкую слабость и тянущую пустоту. Но как же круто было смотреть на несмелые солнечные лучи, пробивающие плотные осенние тучи, и понимать, что за нами не едет бригада ОМОНа!
– Красиво надули, – покачала головой девушка.
– Какие планы?
– Подожду, пока они выпустят расширенную версию игры.
Смеётся? Или серьёзно?
– А как же тотальный контроль над разумом? Потеря людьми связи с реальностью? – я заглянул ей в глаза в поисках былого бунтарского огонька, но увидел отрешенность и какое-то странное смирение.
– Может, это не так уж плохо? – задумчиво пробормотала Вероника. – Естественная эволюция человечества. Уж всяко лучше, чем беспорядки с мордобоем и кровопролитием.
– Ну, знаешь, – мне почему-то стало страшно видеть ее такой, – и что, всех несогласных – сначала в игру, а потом в дурку?
Она вышла из оцепенения, прищурилась с привычной ехидцей:
– Если хочешь обсудить очередной заговор, то давай лучше за чаем, а не здесь.
– Ладно, пойдем, – буркнул я. – Только по дороге купим нормальный, а не эту твою бурду.